L’Oiseau captif - Пленённая птица

Car quand il pleut et le soleil des cieux

Ne reluit point, tout homme est soucieux..

CLÉMENT MAROT

Yet shall reascend

Self raised, and repossess its native seat..

LORD BYRON.

Не потому ли что, когда идут дожди,

Всяк человек себе твердит: добра не жди.

Клеман Маро.‎

.........И всё же я воспряну

Из падших, и займу наследный отчий трон.

Лорд Байрон.

Depuis de si longs jours prisonnier, tu t’ennuies,

Pauvre oiseau, de ne voir qu’intarissables pluies

De filets gris rayant un ciel noir et brumeux,

Que toits aigus baignés de nuages fumeux.

Aux gémissements sourds du vent d’hiver qui passe

Promenant la tourmente au milieu de l’espace,

Tu n’oses plus chanter ; mais vienne le printemps

Avec son soleil d’or aux rayons éclatants,

Qui d’un regard bleuit l’émail du ciel limpide,

Ramène d’outre-mer l’hirondelle rapide

Et jette sur les bois son manteau velouté,

Alors tu reprendras ta voix et ta gaîté ;

Et si, toujours constant à ta douleur austère,

Tu regrettais encor la forêt solitaire,

L’orme du grand chemin, le rocher, le buisson,

La campagne que dore une jaune moisson,

La rivière, le lac aux ondes transparentes,

Que plissent en passant les brises odorantes,

Je t’abandonnerais à ton joyeux essor.

Tous les deux cependant nous avons même sort,

Mon âme est comme toi : de sa cage mortelle

Elle s’ennuie, hélas ! et souffre, et bat de l’aile ;

Elle voudrait planer dans l’océan du ciel,

Ange elle-même, suivre un ange Ithuriel,

S’enivrer d’infini, d’amour et de lumière,

Et remonter enfin à la cause première.

Mais, grand Dieu ! quelle main ouvrira sa prison,

Quelle main à son vol livrera l’horizon ?

Как долго длится плен, и ты тоскуешь, птица,

Чужое небо вдруг в темницу обратится,

Сквозь прутья ты глядишь, как снова дождь пошёл,

Вонзая в кровлю крыш туманный частокол.

Стенания ветров холодный страх наводят

В пространстве за окном гроза и смерч приходят;

Не смеешь больше петь, но раннею весной

Мир снова озарит луч солнца золотой.

Заставит он сиять эмалью синей небо,

Оденет в бархат лес и даст пичужкам хлеба,

Вернёт из дальних стран стремительных стрижей

—Тогда ты запоёшь и станешь веселей.

Но если боль изгнать из сердца не по силам,

Коль было это всё столь дорогим и милым —

Родной жалея лес, что одинок и сир,

Скалу, знакомый вяз... сей деревенский мир

С речушкой и прудом, в барашках волн прозрачных

Тебя бы отпустил для дел счастливых, брачных.

Пусть морщит гладь воды весенний свежий бриз...

Меж тем у нас с тобой одна судьба-каприз.

Моя душа — как ты: в темнице плоти, тесной,

Хотела бы парить в безбрежности небесной,

Будь ангелом сама, за ангелом своим.

Она скорбит, увы! страдая по другим,

Ища везде любовь и волю; в ярком свете

Проникнуть в суть вещей, и упорхнуть из клети...

Но Бог велик, он сам причина всех причин,

Укажет ли нам путь, избавив от кручин?