La Déveine - Невезение

Je m’habille ahuri, subissant à plein corps

L’atroce ubiquité d’une introuvable puce ;

Mettre mon faux-col ?… Mais, il faudrait que je pusse !

Et ma botte ennemie a réveillé mes cors.

Проснулся - одурел. Искусан, всюду боль.

Блоха то там, то тут. Поскакивает прытко

Пришпилить воротник ? И это тоже пытка.

И обувь так тесна, что давит на мозоль.

Le placard aux effets, sous des grappes de loques,

Cache précisément l’indispensable habit ;

Et la migraine, avec un vrillement subit,

M’arrache de plaintifs et stridents soliloques.

Зафокусничал шкаф. Попряталось всё платье

под грудами тряпья. Ищи, пока не лень !

И так сверлит мозги ужасная мигрень, что

не могу сдержать плаксивые проклятья.

Ma brosse a les crins mous, parce que je m’en sers ;

L’invisibilité de ma bourse m’effraie ;

La rafale au dehors pleure comme une orfraie ;

Et toujours mes chagrins comme autant de cancers !

Никак не отыщу на месте кошелька.

На щётке стёрся ворс, работает погано.

И шум на улице - как тошный крик орлана,

и язвы на душе - всегдашняя тоска.

Je sors : un grand voyou crotté comme une truie

Me lorgne en ricanant sous le ciel pluvieux

Et dès mes premiers pas sur le trottoir, un vieux

A failli m’éborgner avec son parapluie.

Я вышел. С неба - дождь, а мне в лицо хохочет,

грязнющий, как свинья, нахальный хулиган.

Я шага не ступил: какой-то старикан

задел меня зонтом, как будто клюнул кочет.

Ma pitié du cheval déplaît au cocher gras :

Encore un qui s’en vient prêt à me chercher noise !

Et voilà que sa rosse hypocrite et sournoise,

Pour me remercier veut me couper le bras.

Я приласкал коня, а кучер мне: "Не тронь !"

Ещё один субъект всегда готовый к сваре !

А конь-то, лицемер ! Не ожидал от твари:

за ласку захотел куснуть мою ладонь.

J’allonge mon chemin, pour éviter la Morgue,

Enfin débarrassé d’un affreux babillard,

Quand l’apparition d’un pauvre corbillard

Me surprend tout à coup devant un joueur d’orgue.

Я скрылся поскорей, прервавши перепалку.

Мне захотелось Морг подальше обогнуть.

Откуда ни возмись, шарманщик застил путь,

и нужно было дать дорогу катафалку.

Un pâle individu me bouscule en tremblant ;

D’abord, je vois du vin qui suinte aux commissures

De ses lèvres, et puis un tas de vomissures

Me révèle pourquoi l’homme a le teint si blanc.

Шатнувшись, музыкант слегка меня задел:

с губ капало вино, его трясла икота,

а после изо рта струёй забила рвота

Понятно, отчего он бледен был, как мел.

Triste, et plus recueilli qu’un moine de la trappe,

Je vais, lorsque soudain mon chapeau s’envolant,

M’expose au ridicule âpre et désopilant,

Puisqu’il me faut courir pour que je le rattrape !

Я, как монах-траппист, стал строгим и нескорым

и грустно шёл вперёд, а ветер, как на грех

сдул шляпу с головы, и я, под общий смех,

обязан был бежать за головным убором.

Toujours le mot Complet à tous les omnibus :

Si bien, qu’enfin juché sur une impériale,

Je subis la prunelle inquisitoriale

D’un long monsieur coiffé d’un funèbre gibus.

Омнибусы - битком. Не втиснуться никак.

Насилу я в одном залез на верхотуру,

но там пытливый взгляд в меня нацелил хмуро

высокий господин, носивший шапокляк.

Je vois un ami poindre. Enfin ! C’est une fiche

De consolation… Mais cela, c’en est trop :

L’ingrat, pour m’éviter, gagne un mur au grand trot,

Et fait semblant de lire une très vieille affiche.

Но это же мой друг ! Какое утешенье !

И сразу же - увы ! - невероятный крен.

Он далее уже не сводит глаз со стен,

где клочьями висят былые объявленья.

Et je suis, juste ciel ! malheureux à ce point,

Qu’au milieu d’une rue ignoble et solitaire

J’aperçois ma maîtresse au bras d’un militaire

Qui fait sonner sa botte, une cravache au poing.

Но небо ! Что за бред увидел я потом,

в проулочке, совсем паршивом и презренном,

любовница моя шла об руку с военным

Он шпорами бренчал и взмахивал хлыстом.

Et la pluie et le vent, les voitures, la boue,

Tout, garçon de café, commis de magasin,

Le roquet, le concierge, et jusqu’à mon voisin

De table, tout cela me vexe et me bafoue.

Всё: ветер, дождь и грязь, фиакр - любая малость:

гарсоны из кафе, приказчики - весь свет:

консьерж, бездомный пёс и длинный мой сосед -

всё мучило меня и мне в лицо смеялось.

Je rentre : un gîte plein d’inhospitalité !

Rideaux et papiers peints prennent des tons qui gueulent ;

Quant à mes vieux portraits, on dirait qu’ils m’en veulent

Et ma pendule tinte avec hostilité.

И я пошёл домой, в мой горький неуют,

где дразнят пестротой портьеры и обои,

к картинам, что меня не любят всей гурьбою,

к часам, что каждый раз с какой-то злостью бьют.

Déjà dans l’escalier, l’œil du propriétaire

M’a requis de payer l’argent que je lui dois ;

Ma porte s’est fermée en me pinçant les doigts

Avec un grincement subit et volontaire.

На лестнице меня поймал квартиросдатчик

и сразу попросил вернуть мой давний долг.

Дверь, пальцы прищемив, скрипя, сказала: "Щёлк !"

Я понял, что она мне тоже не потатчик.

J’avise l’encrier, mais pas d’encre dedans !

Et moi qui peux fumer nuit et jour, à quelque heure

Que ce soit, mon cigare en ce moment m’écœure :

J’en ai la sueur froide et la nausée aux dents,

В чернильницу взглянул: она была пуста.

Я день и ночь курю, всечасно, многократно.

Сигару закурил - она была отвратна.

Как результат, во рту возникла тошнота.

Je veux faire du feu : mon bois inallumable

Sue ironiquement sur les grands chenets froids ;

Ma lampe fait craquer son verre, et si j’en crois

Mes yeux, ma glace perd sa transparence aimable.

Поленья не горят, лишь место спила взмокло.

И лампу не зажжёшь - разбилась на куски.

И в окна не глядят снаружи огоньки -

вдруг потеряли всю свою прозрачность стёкла.

Et tant de malveillance émane du plafond,

Des meubles, des cahiers, des livres, des estampes,

Que je me désespère, et la migraine aux tempes,

Je fléchis sous le mal que ses vrilles me font.

Одна недоброта глядит со всех сторон

от книг и от бумаг, от всех шкафов с их молью.

В моих висках бурав, сверлящий с дикой болью.

Меня гнетёт болезнь и портит даже сон.

Si même, je n’étais que mon propre vampire,

Je bénirais l’horreur de mes lancinements,

Mais tout ce qui m’entoure attise mes tourments,

Et toujours contre moi la matière conspire.

Когда б я только сам был собственным вампиром,

быть может, я б ту боль свою благословил,

но, право же, во мне никак не хватит сил,

когда меня гнетут, соединясь, всем миром.

Dans ce monde jaloux, venimeux et discord,

Je suis le paria contre qui tout s’acharne.

En vain mon cœur sanglote et mon corps se décharne,

L’universel guignon me persécute encor.

Ревнив и ядовит, и полон распрей мир.

Я ж - пария. Я слаб пред общею армадой.

Рыданья - ни к чему. В борьбе со злобным адом

ДУХ НЕВЕЗЕНЬЯ - мой назойливый вампир.

Et j’ai des jours si durs, outre mes jours moroses,—

Et comment à l’ennui pouvoir s’habituer ! —

Que depuis bien longtemps, je songe à me tuer

Sous la vexation des hommes et des choses.

Есть сумрачные дни страшней простых напастей, -

-(И можно ли стерпеть всегдашнюю тоску ?), -

когда мне хочется приставить ствол к виску

в обиде на людей и сумму всех несчастий.

Et je m’en vais enfin accomplir ce projet

Avec mon revolver à la crosse d’ébène,

Puisque plus que jamais j’ai ressenti la haine

Et la férocité de l’être et de l’objet.

Я взял свой револьвер, он с пулею в стволе:

отличный револьвер с красивой рукоятью.

Хотел бы жить, но мне внушает неприятье

жестокость бытия и злоба на земле.