À Sextius - Секстию

Le ciel est clair. La barque a glissé sur les sables.

Les vergers sont fleuris et le givre argentin

N’irise plus les prés au soleil du matin.

Les bœufs et le bouvier désertent les étables.

На небе ясь, и чёлн гуляет по раздолью.

Под утро росы здесь блистают серебром.

Обласкан каждый сад и светом, и теплом

Пастух поит быков и угощает солью.

Tout tenait. Mais la Mort et ses funèbres fables

Nous pressent, et, pour toi, seul le jour est certain

Où les dés renversés en un libre festin

Ne t’assigneront plus la royauté des tables.

Вся жизнь возрождена. Но смерть летает молью

и на ухо твердит занудным голоском,

что скоро грянет пир, и выпьют за столом

где ты не сможешь стать участником застолья.

La vie, ô Sextius, est brève. Hâtons-nous

De vivre. Déjà l’âge a rompu nos genoux.

Il n’est pas de printemps au froid pays des Ombres.

Жизнь, Секстий, коротка. Так нужно жить полней,

не гнуть своих колен под грузом лет и дней.

В стране сплошных Теней весна не так забавна.

Viens donc. Les bois sont verts, et voici la saison

D’immoler à Faunus, en ses retraites sombres,

Un bouc noir ou l’agnelle à la blanche toison.

Пойдём-ка. Зелен лес. Пора уже пришла

забить в густой тени для угожденья Фавну

не белую овцу, так чёрного козла.