L'Amour et la Folie - Амур и Безумие

Tout est mystère dans l'Amour,

Ses flèches, son carquois, son flambeau, son enfance:

Ce n'est pas l'ouvrage d'un jour

Que d'épuiser cette science.

Je ne prétends donc point tout expliquer ici:

Mon but est seulement de dire, à ma manière,

Comment l'aveugle que voici

(C'est un dieu), comment, dis-je, il perdit la lumière;

Quelle suite eut ce mal, qui peut-être est un bien

J'en fais juge un amant, et ne décide rien.

В Амуре все о тайне говорит:

И факел, и колчан его, и стрелы,

И детский вид.

Мы были бы, пожалуй, слишком смелы,

Когда б задумали, начав издалека

Исчерпать сей предмет во всем его значеньи.

Я лучше расскажу про приключенье,

Которое несчастного божка

Заставило свое утратить зренье.

Своим я складом речь об этом поведу;

La Folie et l'Amour

jouaient un jour ensemble:

Celui-ci n'était pas

encore privé des yeux.

Une dispute vint :

l'Amour veut qu'on assemble

Là-dessus le conseil des Dieux;

L'autre n'eut pas la patience;

Elle lui donne un coup si furieux,

Qu'il en perd la clarté des cieux.

А можно ли его постигшую беду

За благо счесть для нас, влюбленный пусть рассудит:

Здесь мненья моего не будет.

Амур с Безумием играли вместе раз

В те дни, когда еще лишен он не был глаз.

Они заспорили. Для разрешенья спора

Амур совет богов созвать готов;

Безумье ж, потеряв терпенье скоро,

Ударило его - и был удар таков,

Что больше не видать уже Амуру света.

Vénus en demande vengeance.

Femme et mère,

il suffit pour juger de ses cris:

Les Dieux en furent étourdis,

Et Jupiter, et Némésis,

Et les Juges d'Enfer, enfin toute la bande.

Elle représenta l'énormité du cas;

Son fils, sans un bâton, ne pouvait faire un pas:

Nulle peine n'était

pour ce crime assez grande:

Le dommage devait être aussi réparé.

Quand on eut bien considéré

L'intérêt du public, celui de la partie,

Le résultat enfin de la suprême cour

Fut de condamner la Folie

A servir de guide à l'Amour.

Венера об отмщении вопит:

И Женщина, и мать, она про дело это

Повсюду громко так кричит,

Что и Юпитер сам, и Немезида,

И судьи адские, ну, словом, весь их круг,

От крика ошалели вдруг.

Послушаешь ее, так велика обида: без палочки ее сынок

Теперь ни шагу уж не ступит.

В чем он отраду бы найти отныне мог?

И чем Безумие вину свою искупит?

Все было взвешено у жителей небес,

И польза общая, и частный интерес;

И после долгого раздумья

Сошлися на решеньи все таком:

Навеки присудить Безумье

Божку любви служить проводником.