Le Cœur guéri - Исцелённое сердце

Celle que j’aime est une enchanteresse

Au front pudique, aux longs cheveux châtains ;

Compagne et sœur, ma muse et ma maîtresse,

Elle ravit mes soirs et mes matins.

Svelte beauté, sensitive jolie,

Elle a l’œil tendre et la taille qui plie ;

Moi, le suiveur des funèbres convois,

J’ai frémi d’aise au doux son de sa voix,

Et maintenant que l’amour m’électrise,

Toujours, partout, je l’entends, je la vois ;

Mon pauvre cœur enfin se cicatrise.

Волшебница досталась мне в награду,

дивит меня рассудком и красой

Жена и муза - драгоценней клада.

Стыдливая, с каштановой косой,

сбегающей до пяток за плечами,

стройна, легка и с нежными глазами.

Мне был привычен траур горьких дней,

но нынче милый голос - всё слышней.

Она теперь дороже мне, чем святцы.

Я просто оживаю рядом с ней.

Все раны сердца стали рубцеваться.

Geste pensif et qui vous intéresse,

Bouche d’enfant sans rires enfantins,

Étrangeté jusque dans la caresse,

Regards profonds, veloutés et lointains,

Joue inquiète et quelquefois pâlie

Par la souffrance et la mélancolie,

Tête française avec un air suédois,

Pied de gazelle, et jolis petits doigts

Par qui toujours la musique est comprise :

Aussi, je l’aime autant que je le dois,

Mon pauvre cœur enfin se cicatrise.

Задумалась... Не отрываю взгляда.

Рот детский, но смешинки - никакой,

и в ласковости - странная привада.

В глубоком взоре - мягкость и покой.

С приятными, но бледными щеками.

Ей часто грустно в оголтелом гаме.

Своя, но будто северных кровей.

Газельи ноги - не сыскать резвей

а пальцам - впору музыкой заняться.

Я - пьян любовью к ней, хоть всех трезвей.

Все раны сердца стали рубцеваться.

Elle a comblé mon esprit d’allégresse,

Purifié mon art et mes instincts,

Et maintenant, mon âme qui progresse

Plane au-dessus des rêves libertins.

Je suis calmé, je suis chaste ; j’oublie

Ce que je fus ! ma chair est ennoblie ;

Je ne suis plus le poète aux abois

Qui frissonnait d’horreur au fond des bois,

J’aime la nuit, qu’elle soit noire ou grise,

Et, bénissant le philtre que je bois,

Mon pauvre cœur enfin se cicatrise.

Теперь в моей душе царит отрада.

Я распрощался с пошлостью пустой.

Моя душа свершает галопады,

не знаясь больше с мелкой суетой.

В дворце уже спокойней, будто в храме.

Я стал позабывать о прежней драме.

Я - не певец отвергнутых страстей,

дрожащий в страхе в чащах без путей.

Привык любовным зельем опьяняться,

благословляя вкус моих питей.

Все раны сердца стали рубцеваться.

La destinée, hélas ! est bien traîtresse,

Mais je souris quand même à mes destins,

Car, dès ce jour, au lieu de ma détresse,

J’ai la saveur des mystiques festins.

Tout à l’amour qui désormais nous lie,

Avec l’espoir je me réconcilie ;

En vain l’ennui me guette en tapinois,

Je ne crains plus cet ennemi sournois :

Le bouclier contre qui tout se brise,

Je l’ai, pour vaincre au milieu des tournois !

Mon pauvre cœur enfin se cicatrise.

Увы ! Судьба подводит, где не надо,

но я лишь усмехаюсь над судьбой,

ведь с нынешнего дня - долой досада !

Я счастлив от общения с тобой !

Мы связаны любовными сетями.

Теперь надежда неразлучна с нами.

Зазря беда грозится всё лютей -

я больше не боюсь её затей.

Есть щит, с который мне поможет драться.

Он защитит меня от всех смертей.

Все раны сердца стали рубцеваться.

Je ne redoute aucun danger, serait-ce

L’Enfer lui-même ! à mes défis hautains

Satan se tait ! l’embûche qu’il me dresse

Je la découvre, et marche à pas certains.

Ma volonté germe et se multiplie ;

Les rêves bleus dont ma tête est remplie

Chassent au loin mes spleens et mes effrois

Pour me parler du Ciel à qui je crois,

Et je pardonne à ceux que je méprise,

Comme le Christ en mourant sur la croix ;

Mon pauvre cœur enfin se cicatrise.

Меня не устрашит ничья бравада.

Пусть Ад грозит. Я вызову на бой

хоть Сатану. И не страшусь засады

и западни. Я выйду из любой.

Мой дух лишь разгорается, как пламя,

и голова заполнена мечтами.

В ней не осталось гаснущих углей.

И небо надо мною - всё светлей.

И я прощу презренного паяца.

Христос прощал - я не буду злей.

Все раны сердца стали рубцеваться.

À toi ces vers dont l’Amour a fait choix

Tu voudras bien les lire quelquefois ?

Reine aux doux yeux dont mon âme est éprise,

Tu m’as rendu le plus heureux des rois !

Mon pauvre cœur enfin se cicatrise.

Амур помог мне стать повеселей,

чтоб песня вышла для тебя милей.

Царица ! Не могу тобой налюбоваться !

Живу счастливей прочих королей

Все раны сердца стали рубцеваться.