Le Rossignol - Соловей

Quand le soleil rit dans les coins,

Quand le vent joue avec les foins,

À l’époque où l’on a le moins

D’inquiétudes ;

Avec Mai, le mois enchanteur

Qui donne à l’air bonne senteur,

Il nous revient, l’oiseau chanteur

Des solitudes.

В отличный солнечный денёк

подует майский ветерок,

и в сердце - никаких тревог

и раздраженья.

Опять цветёт весенний сад,

в нём слышен сладкий аромат,

и кто-то сыплет дробь рулад

в уединенье.

Il habite les endroits frais,

Pleins de parfums et de secrets,

Sur les lisières des forêts

Et des prairies ;

Sur les bords d’un lac ombragé,

Auprès d’un manoir très âgé

Ou d’un cimetière chargé

De rêveries.

Певец-колдун находит кров

в местах, где тень, где дух здоров,

где рады прилететь на зов

рои мечтаний -

на берегах стоячих вод;

вблизи кладбищенских ворот;

у замков, ветхих от невзгод,

среди преданий.

Le doux ignorant des hivers

Hante les fouillis d’arbres verts,

Et voit le soleil à travers

L’écran des feuilles ;

C’est là que tu passes tes jours,

Roi des oiselets troubadours,

Et que pour chanter tes amours

Tu te recueilles.

Зелёный лес - твой лучший друг.

Сквозь ветви смотришь ты вокруг

на целый свет, не зная вьюг,

кляня ненастья.

Ты первый в мире менестрель,

король от века и досель

всех птах, что, рассыпая трель,

поют о страсти.

Tandis que l’horizon blêmit,

Que la berge se raffermit,

Et que sur les ajoncs frémit

La libellule ;

Tandis qu’avec des vols ronfleurs,

Parfois obliques et frôleurs,

L’abeille rentre ivre de fleurs

Dans sa cellule ;

Под эти трели вечерком

стрекозы блещущим полком,

дрожа юлят над тростником,

слетая юзом.

Жужжат, толкаясь, сотни пчёл -

недаром рядом луг зацвёл.

Они пьяны. Их лёт тяжёл -

с медовым грузом.

Lui, le bohème du printemps,

Il chante la couleur du temps ;

Et saules pleureurs des étangs,

Vieilles églises

Ayant du lierre à plus d’un mur,

Toute la plaine et tout l’azur

Écoutent vibrer dans l’air pur

Ses vocalises.

А ошалевший соловей

поёт, скрываясь меж ветвей,

всё громче, хлеще и резвей

свои рулады.

Поёт у церкви, как плащом

одетой вьющимся плющом -

и всё, как в праздник с кумачом,

полно отрады.

Quand il pousse dans sa langueur

Des soupirs filés en longueur,

C’est qu’il souffre avec tout son cœur,

Toute son âme !

Sa voix pleurant de chers hymens

A des sons tellement humains,

Que l’on dirait par les chemins

Des cris de femme !

Когда же чем-то удручён,

не то совсем изнемождён,

бывает, изменяет он

весь свой обычай,

и, как обиженный врасплох,

вдруг взропщет, будто на подвох,

и в гимнах будет плач и вздох -

почти девичий.

Alors elle rend tout pensifs

Les petits chênes, les grands ifs ;

Et mêlée aux ruisseaux furtifs,

Aux bons visages

De la vache et de la jument,

Cette voix est assurément

La plainte et le gémissement

Des paysages.

Услышав горестный мотив,

в печали строй плакучих ив,

и дуб скучает, загрустив,

и тисс - в испуге.

Туманен взгляд кобыл, коров...

Меланхоличность соловьёв

вбирает жалобы ветров

и всей округи.