Ballade des barques peintes - Баллада о пёстрых лодках

Elles meurent de spleen, à l’ombre des maisons,

Les chaloupes de mer qui vacillent sans trêve,

Et qui voudraient tenter aux plus creux horizons,

Loin des miasmes chauds et stagnants de la grève,

Le gouffre qui les tord, les happe et les enlève.

Aussi quand le pêcheur prend les avirons lourds,

Chacune en toute hâte arborant ses atours

Fuit le port engourdi plein de buveurs de pintes,

Et la brise ballonne et fait sur les flots sourds

Frémir la voile blanche au mât des barques peintes.

У лодок тяжкий сплин, когда они в порту,

качаются зазря в волне без перерыва.

Их тянет на простор, чтоб хвастать на лету

расцветками бортов и мчаться горделиво

над безднами вдали от затхлого залива

В погожий день волна прозрачна, как слюда.

Рыбак готовит снасть и грузит невода.

Он твёрдо сознаёт, что счастье не в бокале

а в том, чтобы искать сельдёвые стада,

чтоб крылья парусов на мачтах трепетали.

Elles ne songent guère aux noires trahisons

De l’Océan qui dort et de l’autan qui rêve.

Oh ! quand elles n’ont plus la chaîne des prisons,

Comme l’air est exquis, l’eau verte et l’heure brève

Pourtant, il faut déjà rentrer : le jour s’achève.

Mais un brusque ouragan qui briserait des tours,

Plus fou qu’un tourbillon de cent mille vautours,

Se rabat sur la côte avec d’horribles plaintes,

Et la mouette en vain écoute aux alentours

Frémir la voile blanche au mât des barques peintes.

Но помнит ли рыбак, осуществив мечту,

что тихая пора порой бывает лжива

и спящий океан имеет на счету

немалый список жертв, и только те счастливы,

кто вовремя поймут тревожные мотивы?

Внезапный ураган способен без труда

и лодку утопить, и рушить города.

У чаек и людей мечта в такой печали,

чтоб вихрь не разметал ни крова, ни гнезда

чтоб крылья парусов на мачтах трепетали.

Hélas ! leurs flancs menus, leurs fragiles cloisons

Craquent sous le nuage orageux qui se crève.

Comme un tas de serpents qui bavent leurs poisons,

Contre elles, chaque vague arrive et se soulève

Avec le bond du tigre et le tranchant du glaive.

Et tandis qu’au milieu des éclairs drus et courts

La nuit met sur la mer son masque de velours,

Le grand phare inquiet dans les clartés éteintes

Regarde, et ne voit pas, à l’heure des retours,

Frémir la voile blanche au mât des barques peintes.

Увы ! Трещат борта. Взмывают в высоту

и следом сразу вниз летят лодчонки живо,

и силы нет унять такую маету.

А в тучах кто-то бьёт кресалом по огниву

и мечутся в огнях змеиные извивы.

Лишь только настаёт лихая череда

и молнии с небес лютуют, как орда,

тоскливо маякам, что пусто на причале.

Им хочется созвать пропавших без следа,

чтоб крылья парусов на мачтах трепетали.

Dame la Vierge ! Ô vous, qui dans les mauvais jours

Donnez si promptement assistance et secours

À ceux que le danger cerne de ses étreintes,

Commandez que le vent guide et laisse toujours

Frémir la voile blanche au mât des barques peintes !

Мадонна ! Это ты, когда придёт беда,

готова помогать повсюду и всегда

в опасности тому, чьи руки на штурвале.

Вели ветрам морей лелеять все суда -

чтоб крылья парусов на мачтах трепетали !