Sur une barricade - За баррикадами

Sur une barricade, au milieu des pavés

Souillés d’un sang coupable et d’un sang pur lavés,

Un enfant de douze ans est pris avec des hommes.

– Es-tu de ceux-là, toi ? – L’enfant dit : Nous en sommes.

– C’est bon, dit l’officier, on va te fusiller.

Attends ton tour. – L’enfant voit des éclairs briller

Et tous ses compagnons tomber sous la muraille.

Il dit à l’officier : Permettez-vous que j’aille

Rapporter cette montre à ma mère chez nous ?

– Tu veux t’enfuir ? – Je vais revenir. – Ces voyous

Ont peur ! Où loges-tu ? – Là, près de la fontaine.

Et je vais revenir, monsieur le capitaine.

– Va-t’en, drôle ! – L’enfant s’en va. – Piège grossier !

Et les soldats riaient avec leur officier,

Et les mourants mêlaient à ce rire leur râle ;

Mais le rire cessa, car soudain l’enfant pâle,

Brusquement reparu, fier comme Viala,

Vint s’adosser au mur et leur dit : Me voilà.

La mort stupide eut honte et l’officier fit grâce.

За баррикадами, на улице пустой,

Омытой кровью жертв, и грешной и святой,

Был схвачен мальчуган одиннадцатилетний!

«Ты тоже коммунар?» - «Да, сударь, не последний!»

«Что ж! – капитан решил. – Конец для всех – расстрел.

Жди, очередь дойдет!» И мальчуган смотрел

На вспышки выстрелов, на смерть борцов и братьев.

Внезапно он сказал, отваги не утратив:

«Позвольте матери часы мне отнести!» -

«Сбежишь?» - «Нет, возвращусь!» - «Ага, как не верти,

Ты струсил, сорванец! Где дом твой?» - «У фонтана».

И возвратиться он поклялся капитану.

«Ну, живо, черт с тобой! Уловка не тонка!»

Расхохотался взвод над бегством паренька.

С хрипеньем гибнущих смешался смех победный.

Но смех умолк, когда внезапно мальчик бледный

Предстал им, гордости суровой не тая

Сам подошел к стене и крикнул: «Вот и я!»

И устыдилась смерть, и был отпущен пленный.