À MAXIME DU CAMP
| Прослушать на французском - Le Voyage |
|
На французском |
На русском |
|---|---|
|
Pour l'enfant, amoureux de cartes et d'estampes, L'univers est égal à son vaste appétit. Ah ! que le monde est grand à la clarté des lampes ! Aux yeux du souvenir que le monde est petit ! |
Мир прежде был велик - как эта жажда знанья, Когда так молода еще была мечта. Он был необозрим в надеждах ожиданья! И в памяти моей - какая нищета! |
|
Un matin nous partons, le cerveau plein de flamme, Le cœur gros de rancune et de désirs amers, Et nous allons, suivant le rhythme de la lame, Berçant notre infini sur le fini des mers : |
Мы сели на корабль озлобленной гурьбою, И с горечью страстей, и с пламенем в мозгах, Наш взор приворожен к размерному прибою, Бессмертные - плывем. И тесно в берегах. |
|
Les uns, joyeux de fuir une patrie infâme ; D'autres, l'horreur de leurs berceaux, et quelques-uns, Astrologues noyés dans les yeux d'une femme, La Circé tyrannique aux dangereux parfums. |
Одни довольны плыть и с родиной расстаться, Стряхнуть позор обид, проклятье очага. Другой от женских глаз не в силах оторваться, Дурман преодолеть коварного врага. |
|
Pour n'être pas changés en bêtes, ils s'enivrent D'espace et de lumière et de cieux embrasés ; La glace qui les mord, les soleils qui les cuivrent, Effacent lentement la marque des baisers. |
Цирцеи их в скотов едва не обратили; Им нужен холод льда, и ливни всех небес, И южные лучи их жгли б и золотили, Чтоб поцелуев след хоть медленно исчез. |
|
Mais les vrais voyageurs sont ceux-là seuls qui partent Pour partir ; cœurs légers, semblables aux ballons, De leur fatalité jamais ils ne s'écartent, Et, sans savoir pourquoi, disent toujours : Allons ! |
Но истинный пловец без цели в даль стремится. Беспечен, как шаров воздушных перелет. И никогда судьбе его не измениться, И вечно он твердит - вперед! всегда вперед! |
|
Ceux-là dont les désirs ont la forme des nues, Et qui rêvent, ainsi qu'un conscrit le canon, De vastes voluptés, changeantes, inconnues, Et dont l'esprit humain n'a jamais su le nom ! |
Желания его бесформенны, как тучи. И всё мечтает он, как мальчик о боях, О новых чудесах, безвестных и могучих, И смертному уму - неведомых краях! |
|
На французском |
На русском |
|---|---|
|
Nous imitons, horreur ! la toupie et la boule Dans leur valse et leurs bonds ; même dans nos sommeils La Curiosité nous tourmente et nous roule, Comme un Ange cruel qui fouette des soleils. |
Увы, повсюду круг! Во всех передвиженьях Мы кружим, как слепцы. Ребяческой юлой Нас Любопытства Зуд вращает в снах и бденьях, И в звездных небесах маячит кто-то злой. |
|
Singulière fortune où le but se déplace, Et, n'étant nulle part, peut être n'importe où ! Où l'Homme, dont jamais l'espérance n'est lasse, Pour trouver le repos court toujours comme un fou ! |
Как странен наш удел: переменяя место, Неуловима цель - и всюду заблестит! Напрасно человек, в надеждах, как невеста, Чтоб обрести покой - неудержимо мчит! |
|
Notre âme est un trois-mâts cherchant son Icarie ; Une voix retentit sur le pont : « Ouvre l'œil ! » Une voix de la hune, ardente et folle, crie : « Amour… gloire… bonheur ! » Enfer ! c'est un écueil ! |
Душа! - ты смелый бриг, в Икарию ушедший: На палубе стоим, в туманы взор вперив. Вдруг с мачты долетит нам голос сумасшедший - «И слава… и любовь»!.. Проклятье! - это риф. |
|
Chaque îlot signalé par l'homme de vigie Est un Eldorado promis par le Destin ; L'Imagination qui dresse son orgie Ne trouve qu'un récif aux clartés du matin. |
В новооткрытый рай земного наслажденья Его преобразил ликующий матрос. Потухли на заре прикрасы наважденья И Эльдорадо нет… И мчимся на утес. |
|
Ô le pauvre amoureux des pays chimériques ! Faut-il le mettre aux fers, le jeter à la mer, Ce matelot ivrogne, inventeur d'Amériques Dont le mirage rend le gouffre plus amer |
Ты грезой обольстил несбыточных Америк… Но надо ли тебя, пьянчуга, заковать, И бросить в океан за ложь твоих истерик, Чтоб восхищенный бред - не обманул опять? |
|
Tel le vieux vagabond, piétinant dans la boue, Rêve, le nez en l'air, de brillants paradis ; Son œil ensorcelé découvre une Capoue Partout où la chandelle illumine un taudis. |
Так, о пирах царей мечтая беспрестанно, Ногами месит грязь измученный бедняк; И капуанский пир он видит взглядом пьяным Там, где нагар свечи коптит пустой чердак. |
|
На французском |
На русском |
|---|---|
|
Étonnants voyageurs ! quelles nobles histoires Nous lisons dans vos yeux profonds comme les mers ! Montrez-nous les écrins de vos riches mémoires, Ces bijoux merveilleux, faits d'astres et d'éthers. |
Чудные моряки! как много гордых знаний В бездонности морской глубоких ваших глаз. Откройте нам ларцы своих воспоминаний, Сокровища из звезд, горящих, как алмаз. |
|
Nous voulons voyager sans vapeur et sans voile ! Faites, pour égayer l'ennui de nos prisons, Passer sur nos esprits, tendus comme une toile, Vos souvenirs avec leurs cadres d'horizons. |
Мы странствовать хотим в одном воображеньи! Как полотно - тоской напряжены умы. Пусть страны промелькнут - хотя бы в отраженьи, Развеселит рассказ невольников тюрьмы. |
| Dites, qu'avez-vous vu ? |
Что увидали вы? |
|
На французском |
На русском |
|---|---|
|
« Nous avons vu des astres Et des flots ; nous avons vu des sables aussi ; Et, malgré bien des chocs et d'imprévus désastres, Nous nous sommes souvent ennuyés, comme ici. |
«Нездешние созвездья, Тревоги на морях, и красные пески. Но, как в родной земле, неясное возмездье Преследовало нас дыханием тоски. |
|
La gloire du soleil sur la mer violette, La gloire des cités dans le soleil couchant, Allumaient dans nos cœurs une ardeur inquiète De plonger dans un ciel au reflet alléchant. |
Торжественны лучи над водами Бенгала. Торжественны лучи — и в славе города. И опалили нас, и сердце запылало, И в небе затонуть хотелось навсегда. |
|
Les plus riches cités, les plus grands paysages, Jamais ne contenaient l'attrait mystérieux De ceux que le hasard fait avec les nuages, Et toujours le désir nous rendait soucieux ! |
И никогда земля узорчатою сказкой, Сокровища раджей, и башни городов, Сердца не обожгли такой глубокой лаской, Как смутные зубцы случайных облаков. |
|
— La jouissance ajoute au désir de la force. Désir, vieil arbre à qui le plaisir sert d'engrais, Cependant que grossit et durcit ton écorce, Tes branches veulent voir le soleil de plus près ! |
Желанье! — ты растешь, таинственное семя, И каждый сладкий миг поит водой живой. Чем дальше в глубину корней кустится племя, Тем выше к небесам зеленой головой. |
|
Grandiras-tu toujours, grand arbre plus vivace Que le cyprès ? — Pourtant nous avons, avec soin, Cueilli quelques croquis pour votre album vorace, Frères qui trouvez beau tout ce qui vient de loin ! |
Всегда ли, дивный ствол, расти тебе? Высоко, Прямей, чем кипарис? Однако, и для вас, Для любопытных глаз — мы с запада, востока, Дневник приберегли и припасли рассказ. |
|
Nous avons salué des idoles à trompe ; Des trônes constellés de joyaux lumineux ; Des palais ouvragés dont la féerique pompe Serait pour vos banquiers un rêve ruineux ; |
Над брошенными ниц — кумир слонообразный. Престолы в письменах брилльянтовых лучей. Испещрены резьбой дворцы разнообразно - Недостижимый сон для здешних богачей. |
|
Des costumes qui sont pour les yeux une ivresse ; Des femmes dont les dents et les ongles sont teints, Et des jongleurs savants que le serpent caresse. » |
Блистания одежд — глазам обвороженье. Окрашенных зубов смеется черный ряд, И укротитель змей в своем изнеможеньи». |
|
На французском |
На русском |
|---|---|
| Et puis, et puis encore ? |
Что дальше? что еще? - опять проговорят… |
|
На французском |
На русском |
|---|---|
| « Ô cerveaux enfantins ! |
«Младенческий вопрос! |
|
Pour ne pas oublier la chose capitale, Nous avons vu partout, et sans l'avoir cherché, Du haut jusques en bas de l'échelle fatale, Le spectacle ennuyeux de l'immortel péché : |
Всемирного обзора Хотите знать итог — возможно ли забыть, Как надоела нам, в извилинах узора, Бессмертного греха мелькающая нить: |
|
La femme, esclave vile, orgueilleuse et stupide, Sans rire s'adorant et s'aimant sans dégoût ; L'homme, tyran goulu, paillard, dur et cupide, Esclave de l'esclave et ruisseau dans l'égout ; |
Тщеславная раба тупого властелина - Влюбленная в себя без смеха и стыда. Своею же рабой окованный мужчина И волк, и нечистот зловонная вода. |
|
Le bourreau qui jouit, le martyr qui sanglote ; La fête qu'assaisonne et parfume le sang ; Le poison du pouvoir énervant le despote, Et le peuple amoureux du fouet abrutissant ; |
Злорадствует палач. Страданье плачет кровью. Бесстыдные пиры с приправой свежих ран. Народы под хлыстом с бессмысленной любовью; Господством пресыщен — безумствует тиран. |
|
Plusieurs religions semblables à la nôtre, Toutes escaladant le ciel ; la Sainteté, Comme en un lit de plume un délicat se vautre, Dans les clous et le crin cherchant la volupté ; |
Религий целый ряд. На небе ищут счастья Однообразьем слов обетованных книг. Святой бичует плоть; но то же сладострастье Под пряжей власяниц и ржавчиной вериг. |
|
L'Humanité bavarde, ivre de son génie, Et, folle maintenant comme elle était jadis, Criant à Dieu, dans sa furibonde agonie : « Ô mon semblable, ô mon maître, je te maudis ! » |
Рассудком возгордясь, как прежде опьяненный, Проговорится вдруг болтливый человек, Вдруг закричит Творцу в горячке исступленной: «Подобие мое! — будь проклято вовек!» |
|
Et les moins sots, hardis amants de la Démence, Fuyant le grand troupeau parqué par le Destin, Et se réfugiant dans l'opium immense ! — Tel est du globe entier l'éternel bulletin. » |
Да тот, кто поумней, бежит людского стада И в сумасшедший мир пускается храбрец, Где опиум — его отрава и отрада! Наш перечень теперь подробен, наконец?» |
|
На французском |
На русском |
|---|---|
|
Amer savoir, celui qu'on tire du voyage ! Le monde, monotone et petit, aujourd'hui, Hier, demain, toujours, nous fait voir notre image : Une oasis d'horreur dans un désert d'ennui ! |
Из долгого пути выносишь горечь знанья! Сегодня и вчера, и завтра - те же сны. Однообразен свет. Ручьи существованья В песчаных берегах ленивы и грустны. |
|
Faut-il partir ? rester ? Si tu peux rester, reste ; Pars, s'il le faut. L'un court, et l'autre se tapit Pour tromper l'ennemi vigilant et funeste, Le Temps ! Il est, hélas ! des coureurs sans répit, |
Остаться? Уходить? Останься, если можешь. А надо - уходи. И вот - один притих: Он знает - суетой печали перемножишь, Тоску… Но обуял другого странный стих, |
|
Comme le Juif errant et comme les apôtres, À qui rien ne suffit, ni wagon ni vaisseau, Pour fuir ce rétiaire infâme ; il en est d'autres Qui savent le tuer sans quitter leur berceau. |
Неистовый пророк - он не угомонится… А Время по пятам - и мчится Вечный Жид. Иной в родной дыре сумеет насладиться, Ужасного врага, играя, победит. |
|
Lorsque enfin il mettra le pied sur notre échine, Nous pourrons espérer et crier : En avant ! De même qu'autrefois nous partions pour la Chine, Les yeux fixés au large et les cheveux au vent, |
Но мы разъединим тенета Великана, Опять умчимся в путь, как мчалися в Китай, Когда нас схватит Смерть веревкою аркана И горло защемит, как будто невзначай. |
|
Nous nous embarquerons sur la mer des Ténèbres Avec le cœur joyeux d'un jeune passager. Entendez-vous ces voix, charmantes et funèbres, Qui chantent : « Par ici ! vous qui voulez manger |
Кромешные моря - и плещутся туманно. Мы весело плывем, как путник молодой, Прислушайтесь - поют пленительно, печально, Незримо голоса: «Голодною душой |
|
Le Lotus parfumé ! c'est ici qu'on vendange Les fruits miraculeux dont votre cœur a faim ; Venez vous enivrer de la douceur étrange De cette après-midi qui n'a jamais de fin ? » |
Скорей, скорей сюда! Здесь лотос благовонный, Здесь сердце утолят волшебные плоды; Стоят, напоены прохладой полусонной, В полуденной красе заветные сады». |
|
À l'accent familier nous devinons le spectre ; Nos Pylades là-bas tendent leurs bras vers nous. « Pour rafraîchir ton cœur nage vers ton Électre ! » Dit celle dont jadis nous baisions les genoux. |
По звуку голосов мы узнаем виденье. Мерещатся друзья, зовут наперерыв. «Ты на моих руках найдешь успокоенье!» - Из позабытых уст доносится призыв. |
|
На французском |
На русском |
|---|---|
|
Ô Mort, vieux capitaine, il est temps ! levons l'ancre ! Ce pays nous ennuie, ô Mort ! Appareillons ! Si le ciel et la mer sont noirs comme de l'encre, Nos cœurs que tu connais sont remplis de rayons ! |
Смерть, старый капитан! нам всё кругом постыло! Поднимем якорь, Смерть, в доверьи к парусам! Печален небосклон и море как чернила, Полны лучей сердца, ты знаешь это сам! |
|
Verse-nous ton poison pour qu'il nous réconforte ! Nous voulons, tant ce feu nous brûle le cerveau, Plonger au fond du gouffre, Enfer ou Ciel, qu'importe ? Au fond de l'Inconnu pour trouver du nouveau ! |
Чтоб силы возбудить, пролей хоть каплю яда! Огонь сжигает мозг, и лучше потонуть. Пусть бездна эта рай или пучины ада? Желанная страна и новый, новый путь! |
