Rêve parisien - Парижский сон

De ce terrible paysage,

Tel que jamais mortel n'en vit,

Ce matin encore l'image,

Vague et lointaine, me ravit.

Пейзаж чудовищно-картинный

Мой дух сегодня взволновал;

Клянусь, взор смертный ни единый

Доныне он не чаровал!

Le sommeil est plein de miracles!

Par un caprice singulier

J'avais banni de ces spectacles

Le végétal irrégulier,

Мой сон исполнен был видений,

Неописуемых чудес;

В нем мир изменчивых растений

По прихоти мечты исчез;

Et, peintre fier de mon génie,

Je savourais dans mon tableau

L'enivrante monotonie

Du métal, du marbre et de l'eau.

Художник, в гений свой влюбленный,

Я прихотливо сочетал

В одной картине монотонной

Лишь воду, мрамор и металл;

Babel d'escaliers et d'arcades,

C'était un palais infini,

Plein de bassins et de cascades

Tombant dans l'or mat ou bruni;

Дворцы, ступени и аркады

В нем вознеслись, как Вавилон,

В нем низвергались ниц каскады

На золото со всех сторон;

Et des cataractes pesantes,

Comme des rideaux de cristal,

Se suspendaient, éblouissantes,

À des murailles de métal.

Как тяжкий занавес хрустальный,

Омыв широких стен металл,

В нем ослепительно-кристальный

Строй водопадов ниспадал.

Non d'arbres, mais de colonnades

Les étangs dormants s'entouraient,

Où de gigantesques naïades,

Comme des femmes, se miraient.

Там, как аллеи, колоннады

Тянулись вкруг немых озер,

Куда гигантские наяды

Свой женственный вперяли взор.

Des nappes d'eau s'épanchaient, bleues,

Entre des quais roses et verts,

Pendant des millions de lieues,

Vers les confins de l'univers;

И берег розово-зеленый,

И голубая скатерть вод

До грани мира отдаленной

Простерлись, уходя вперед!

C'étaient des pierres inouïes

Et des flots magiques; c'étaient

D'immenses glaces éblouies

Par tout ce qu'elles reflétaient!

Сковав невиданные скалы,

Там полог мертвых льдов сверкал,

Исполнен силы небывалой,

Как глубь магических зеркал;

Insouciants et taciturnes,

Des Ganges, dans le firmament,

Versaient le trésor de leurs urnes

Dans des gouffres de diamant.

Там Ганги с высоты надзвездной,

Безмолвно восхищая взор,

Излили над алмазной бездной

Сокровища своих амфор!

Architecte de mes féeries,

Je faisais, à ma volonté,

Sous un tunnel de pierreries

Passer un océan dompté;

Я — зодчий сказочного мира —

Тот океан порабощал

И море в арки из сафира

Упорством воли возвращал.

Et tout, même la couleur noire,

Semblait fourbi, clair, irisé;

Le liquide enchâssait sa gloire

Dans le rayon cristallisé.

Вокруг все искрилось, блистало,

Переливался черный цвет,

И льды оправою кристалла

Удвоили свой пышный свет.

Nul astre d'ailleurs, nuls vestiges

De soleil, même au bas du ciel,

Pour illuminer ces prodiges,

Qui brillaient d'un feu personnel!

В дали небес не загорались

Ни луч светила, ни звезда,

Но странным блеском озарялись

Чудовищные горы льда!

Et sur ces mouvantes merveilles

Planait (terrible nouveauté!

Tout pour œil, rien pour les oreilles!)

Un silence d'éternité.

А надо всем, огнем экстаза

Сжигая дух смятенный мой,

Витало, внятно лишь для глаза,

Молчанье Вечности самой!

En rouvrant mes yeux pleins de flamme

J'ai vu l'horreur de mon taudis,

Et senti, rentrant dans mon âme,

La pointe des soucis maudits;

Когда же вновь я стал собою,

Открыв еще пылавший взор,

Я схвачен был забот гурьбою,

Я видел вкруг один позор.

La pendule aux accents funèbres

Sonnait brutalement midi,

Et le ciel versait des ténèbres

Sur le triste monde engourdi.

Как звон суровый, погребальный,

Нежданно полдень прозвучал;

Над косным миром свод печальный

Бесцветный сумрак источал.