Lines Inscribed upon a Cup Formed from a Scull

Start not – nor deem my spirit fled;

In me behold the only skull

From which, unlike a living head,

Whatever flows is never dull.

Не пугайся, не думай о духе моем:

‎Я лишь череп — не страшное слово,

Мертвый череп, в котором — не так, как в живом —

‎Ничего не таится дурного.

I lived, I loved, I quaffed, like thee:

I died: let earth my bones resign;

Fill up – thou canst not injure me;

The worm hath fouler lips than thine.

Я при жизни, как ты, мог и пить и любить,

—‎Пусть гниют мои кости до века!

Наливай — ты не можешь меня осквернить:

‎Червь противнее губ человека.

Better to hold the sparkling grape,

Than nurse the earth-worm’s slimy brood;

And circle in the goblet’s shape

The drink of gods, than reptile’s food.

Лучше чудную влагу в себе содержать,

‎Оживляющий сок виноградин,

И ходить в виде кубка кругом, чем питать

‎Копошащихся, слизистых гадин.

Where once my wit, perchance, hath shone,

In aid of others’ let me shine;

And when, alas! our brains are gone,

What nobler substitute than wine?

Там, где ум мой блистал, я чужому уму

‎Помогу изливаться свободней;

Если мозг наш иссох, то, конечно, ему

Нет замены — вина благородней.

Quaff while thou canst: another race,

When thou and thine, like me, are sped,

May rescue thee from earth’s embrace,

And rhyme and revel with the dead.

Пей, покуда ты жив, а умрешь — может быть,

‎И тебя из могилы достанут,

И твой череп, как я, кубком будет служить,‎

Пировать с ним живущие станут.

Why not? since through life’s little day

Our heads such sad effects produce;

Redeemed from worms and wasting clay,

This chance is theirs, to be of use.

Почему ж и не так? Голове-то иной,

‎После жизни нелепой, бесплодной,

Умереть и быть кубком — ведь шанс недурной, —

‎Быть к чему-нибудь путному годным.