I Love to Think of Those Naked Epochs

I love to think of those naked epochs

Whose statues Phoebus liked to tinge with gold.

At that time men and women, lithe and strong,

Tasted the thrill of love free from care and prudery,

Я полюбил нагих веков воспоминанья:

Феб золотил тогда улыбкой изваянья;

Тогда любовники, и дерзки и легки,

Вкушали радости без лжи и без тоски;

And with the amorous sun caressing their loins

They gloried in the health of their noble bodies.

Then Cybele, generous with her fruits,

Did not find her children too heavy a burden;

Влюбленные лучи им согревали спины,

Вдохнув здоровый дух в искусные машины,

И плодоносная Кибела без числа

Своим возлюбленным сынам дары несла;

A she-wolf from whose heart flowed boundless love for all,

She fed the universe from her tawny nipples.

Man, graceful, robust, strong, was justly proud

Of the beauties who proclaimed him their king;

Волчица с нежностью заботливо-покорной

Пьянила целый мир своею грудью черной;

Прекрасный, дерзостный и мощный человек

Был признанным царем всего, что создал век, —

Fruits unblemished and free from every scar,

Whose smooth, firm flesh invited biting kisses!

Today, when the Poet wishes to imagine

This primitive grandeur, in places where

Царем невинных дев, рожденных для лобзанья,

Плодов нетронутых, не знавших увяданья!..

Поэт! Когда твой взор захочет встретить вновь

Любовь нагой четы, свободную любовь

Men and women show themselves in a state of nudity,

He feels a gloomy cold enveloping his soul

Before this dark picture full of terror.

Monstrosities bewailing their clothing!

Первоначальных дней, перед смятенным взором,

Холодным ужасом, чудовищным позором

Пронизывая грудь, возникнет пред тобой

Уродство жалкое, омытое слезой…

Ridiculous torsos appropriate for masks!

Poor bodies, twisted, thin, bulging or flabby,

That the god Usefulness, implacable and calm,

Wrapped up at tender age in swaddling clothes of brass!

О дряблость тощих тел без формы, жизни, красок!

О торсы жалкие, достойные лишь масок!..

Вас с детства Пользы бог, как в латы, заковал

В пеленки медные, — согнул и изломал;

And you, women, alas! pale as candies,

Whom Debauch gnaws and feeds, and you, virgins,

Who trail the heritage of the maternal vice

And all the hideousness of fecundity!

Смотрите: ваших жен, как воск, бледны ланиты;

Все ваши девушки пороками повиты:

Болезни и разврат отцов и матерей

У колыбели ждут невинных дочерей!

Degenerate races, we have, it's true,

Types of beauty unknown to the ancient peoples:

Visages gnawed by cankers of the heart

And what one might say were languor's marks of beauty;

Мы, извращенные, мы, поздние народы,

Ждем красоты иной, чем в девственные годы:

Пленяют нас тоской изрытые черты,

Печаль красивая и яд больной мечты.

But these inventions of our backward Muses

Will never prevent unhealthy races

From paying to their youth deep and sincere homage,

— To holy youth, with serene brow and guileless air,

Но музы поздние народов одряхлелых

Шлют резвой юности привет в напевах смелых: —

О Юность чистая, святая навсегда!

Твой взор прозрачнее, чем светлая вода;

With eyes bright and clear, like a running brook,

Which goes spreading over all things, as free from care

As the blue of the sky, the birds and the flowers,

Its perfumes, its songs and its sweet ardor!

Ты оживляешь все в тревоге беззаботной;

Ты — синий небосвод, хор птичек перелетный;

Ты сочетаешь звук веселых голосов,

И ласки жаркие, и аромат цветов!