Little Old Women - Маленькие старушки

In the sinuous folds of the old capitals,

Where all, even horror, becomes pleasant,

I watch, obedient to my fatal whims,

For singular creatures, decrepit and charming.

В кривых извилинах старинных городов,

Где даже ужасы полны очарованья,

По воле рока я следить весь день готов

За вами, странные, но милые созданья!

These disjointed monsters were women long ago,

Eponine or Lais! Monsters, hunch-backed, broken

Or distorted, let us love them! they still have souls.

Clothed in tattered petticoats and flimsy dresses

Калеки жалкие с горбатою спиной,

Ужель, чудовища, вы женщинами были,

Звались Лаисами[94]? Так что ж, — под наготой

Живую душу вы и ныне сохранили…

They creep, lashed by the iniquitous wind,

Trembling at the clatter of the omnibuses,

Each pressing to her side, as if it were a relic,

A small purse embroidered with rebuses or flowers;

Меж омнибусами, средь шума, темноты

Ползете вы, к груди, как мощи, прижимая

Сумы, где ребусы нашиты и цветы;

И ветер вас знобит, лохмотья продувая.

They trot exactly like marionettes;

They drag themselves along like wounded animals,

Or dance, against their will, poor little bells

Pulled constantly by a heartless Demon! Broken

Как марионеток ряд, труси́те вы рысцой;

То зверем раненым вприпрыжку прочь бежите,

То сразу, нехотя танцуя, задрожите,

Как колокольчики под Дьявола рукой.

Though they are, they have eyes as piercing as gimlets,

That shine like those holes in which water sleeps at night;

They have the divine eyes of little girls

Who are amazed and laugh at everything that gleams.

У вас глаза — бурав; сквозь мрак ночной, ненастный,

Как лужи с сонною водой, они блестят;

То — как глаза детей, божественно-прекрасны,

Где каждый легкий блеск чарует нежный взгляд.

— Have you observed how frequently coffins

For old women are almost as small as a child's?

Clever Death brings to these similar biers

A symbol of a strange and captivating taste,

Я знаю, — гробики старух бывают малы,

Как гробики детей. Смерть, сумрачный мудрец,

В том сходстве символ нам открыла небывалый,

Равно заманчивый для всех больных сердец.

And when I catch a glimpse of a feeble specter

Crossing the swarming scene that is Paris,

It always seems to me that that fragile creature

Is going quietly toward a second cradle;

Когда передо мной, бывало, тень больная

На людной улице Парижа проскользнет,

Я горько думаю, что колыбель иная

Бедняжку дряхлую на дне могилы ждет.

Unless, pondering on geometry,

I try, at the sight of those discordant members,

To figure how many times the workman changes

The shape of the boxes where those bodies are laid.

Тогда при виде их мой ум изобретает

Геометрически построенный расчет,

Как много гробовщик различных форм сменяет,

Пока все части гроб в одно не соберет.

— Those eyes are wells filled with a million tears,

Crucibles which a quenched metal spangled...

Those mysterious eyes have invincible charms

For one whom austere Misfortune has suckled!

Глаза, где слез ручьи колодези прорыли,

Где, словно в тигеле, застыв, блестит металл!..

Но тот, чью грудь одни несчастия вскормили,

Непобедимую в вас прелесть прочитал!