The Denial of Saint Peter - Отречение святого Петра

What does God do with the wave of curses

That rises every day toward his dear Seraphim?

Like a tyrant gorged with food and wine, he falls asleep

To the sweet sound of our horrible blasphemies.

Творец! анафемы, как грозная волна,

Несутся в высь, к твоим блаженным серафимам.

Под ропот их ты спишь в покое нерушимом,

Как яростный тиран, упившийся вина!

The sobs of martyrs and of tortured criminals

Are doubtless an enchanting symphony,

Since, despite the blood that this pleasure costs,

The heavens have not yet been surfeited with it!

Творец! затерзанных и мучеников крики

Тебе пьянящею симфонией звучат;

Ужель все пытки их, родя кровавый чад,

Не переполнили еще твой свод великий?

— Ah Jesus, remember the Garden of Olives!

In your naпveté you prayed on your knees to Him

Who in His heaven laughed at the sound of the nails

Being driven into your living flesh;

Исус! Ты помнишь ли свой Гефсиманский сад?[110]

Кому молился ты, коленопреклоненный?

Тому ль, кто хохотал, заслышав отдаленный

Позорный стук гвоздей, твоим мученьям рад?

When you saw them spitting on your divinity,

That vile mob of body-guards and scullions,

And when you felt the thorns go deep

Into your skull where lived immense Humanity,

Когда божественность безумно осквернялась

Развратом стражников и гнусной сворой слуг,

Когда шипы венца вонзились в череп вдруг,

Где человечество несметное вмещалось,

When the horrible weight of your broken body

Lengthened your two outstretched arms, when your blood

And sweat flowed from your paling brow,

When you were placed before them all like a target,

Когда повиснул ты, и тела тягота

Двух рук раскинутых вытягивала жилы,

Когда кровавый пот струил твой лоб унылый,

И стал посмешищем вид твоего креста:

Did you dream of those days so brilliant and so fair

When you came to fulfill the eternal promise,

When the gentle donkey you were riding trampled

The branches and flowers strewn in your path,

Тогда мечтал ли ты о той поре счастливой,

Когда, свершая свой божественный обет,

Ослицей нежною ты был влеком, твой след

Цветами убран был и ветками оливы;

When, your heart swollen with courage and hope,

You lashed those vile money-changers with all your might,

In a word, when you were master?

Did not remorse Penetrate your side deeper than the spear?

Когда ты весь был гнев, когда рука твоя

Всех этих торгашей безжалостно разила?

Боль угрызения не раньше ли пронзила

Твое ребро, Исус, чем острие копья[111]?

— For my part, I shall indeed be content to leave

A world where action is not the sister of dreams;

Would that I could take up the sword and perish by the sword!

Saint Peter denied Jesus — he did well!

— Я брошу этот мир без слез, без огорчений:

Здесь бьется жизнь, с мечтой деянье разлуча;

Пусть, обнажив свой меч, я сгибну от меча, —

О Петр, клянусь, ты прав в безумьи отречений!