A Martyr - Мученица

In the midst of perfume flasks, of sequined fabrics

And voluptuous furniture,

Of marble statues, pictures, and perfumed dresses

That trail in sumptuous folds,

Среди флаконов, ваз, среди материй сонных

И сладострастно-мягких соф,

Картин, и мраморов, и платьев надушенных

В небрежных складках из шелков,

In a warm room where, as in a hothouse,

The air is dangerous, fatal,

Where bouquets dying in their glass coffins

Exhale their final breath,

В нагретой комнате, где, как в оранжерее,

Опасен воздух роковой,

Где мертвые цветы, в гробах стеклянных млея,

Роняют вздох последний свой,

A headless cadaver pours out, like a river,

On the saturated pillow

Red, living blood, that the linen drinks up

As greedily as a meadow.

Там труп без головы в подушках пропадает,

А из него, как бы река,

Кровь красная бежит, и ткань ее впивает

С голодной алчностью песка.

Like the pale visions engendered by shadows

And which hold our eyes riveted,

The head, its mane of hair piled up in a dark mass

And wearing precious jewels,

Подобна призракам, рожденным тьмой ночною,

Но полным чар и волшебства,

Вся в драгоценностях, обвитая косою

Такою темной, голова —

On the bedside table, like a ranunculus,

Reposes; and, empty of thoughts,

A stare, blank and pallid as the dawn,

Escapes from the upturned eyeballs.

На столике ночном, как ренонкул огромный,

Лежит; и уж без дум глядят

Открытые глаза, роняя смутный, темный,

Как будто сумеречный, взгляд.

On the bed, the nude torso shamelessly displays

With the most complete abandon

The secret splendor and fatal beauty

That nature had bestowed on her;

А туловище там, раскинуто впервые

В таком последнем забытьи,

Открыло, не стыдясь, не прячась, роковые

Нагие прелести свои.

A rose stocking embroidered with gold clocks remains

On her leg like a souvenir;

The garter, like a hidden flashing eye,

Darts its glance of diamond brilliance

На согнутой ноге остался, розовея,

Как память о былом чулок;

И пряжка, точно глаз алмазный пламенея,

Глядит, и взгляд ее глубок.

The bizarre aspect of that solitude

And of a large, languid portrait

With eyes as provocative as the pose,

Reveals an unwholesome love,

Необычайный вид покинутого зала,

Картины, на которых кровь,

Что подстрекающий, наверно, взор бросала,

Рождает темную любовь.

Guilty joys and exotic revelries,

With infernal kisses

That delighted the swarm of bad angels

Hovering in the curtains' folds;

И радость грешную и празднества ночные,

Проклятых полные чудес,

Которым радовались ангелы дурные,

Таясь меж складками завес.

And yet one sees from the graceful slimness

Of the angular shoulders.

The haunches slightly sharp, and the waist sinuous

As a snake poised to strike,

Но если посмотреть на поворот несмелый

Плеча изящного ея,

На худощавость ног, на стан оцепенелый,

Как разъяренная змея,

That she's still quite young! — Had her exasperated soul

And her senses gnawed by ennui

Thrown open their gates to the thirsty pack

Of lost and wandering desires?

Она еще юна! — Ее душа пустая

И чувства скукой сожжены,

Открылись ли они остервенелой стае

Желаний чуждой стороны?

The vengeful man whom you could not with all your love

Satisfy when you were alive,

Did he use your inert, complacent flesh to fill

The immensity of his lust?

И тот, которого ты не могла, живою,

Своей любовью утолить,

Свои безмерные желанья над тобою

Насытил мертвой, может быть?

Reply, impure cadaver! and by your stiffened tresses

Raising you with a fevered arm,

Tell me, ghastly head, did he glue on your cold teeth

The kisses of the last farewell?

Ответь, нечистый труп! И голову за косы

Держа в трепещущих руках,

Запечатлел ли он последние вопросы

На ледяных твоих зубах?

— Far from the sneering world, far from the impure crowd,

Far from curious magistrates,

Sleep in peace, sleep in peace, bizarre creature,

In your mysterious tomb;

Забытое толпой, исполненной глумленья,

И любознательным судом,

Спи, безмятежно спи, о странное творенье,

В гробу таинственном твоем;

Your mate roams o'er the world, and your immortal form

Watches over him when he sleeps;

Even as you, he will doubtless be faithful

And constant until death.

Твой муж скитается везде, но образ вечный

Твой бдит над ним, когда он спит;

Как ты ему теперь, и он тебе, конечно,

До смерти верность сохранит.