To D.G. Rossetti I - На смерть Д.Г.Россетти

From out the darkness cometh never a sound:

No voice doth reach us from the silent place:

There is one goal beyond life's blindfold race,

For victor and for victim---burial-ground.

К нам голос не дойдёт из полной тишины.

В суровой темноте все звуки мира скрыты.

Один итог у всех, побивших и побитых

тот самый грустный склеп, куда погребены.

O friend, revered, belov'd, mayst thou have found

Beyond the shadowy gates a yearning face,

A beckoning hand to guide thee with swift pace

From the dull wave Lethean gliding round.

Любимый славный друг ! Кто как, а Вы должны

меж самых избранных и самых именитых

промчаться далеко от Стикса и Коцита

и от летейской всё смывающей волны.

Hope dwelt with thee, not Fear;

Faith, not Despair:

But little heed thou hadst of the grave's gloom.

What though thy body lies so deeply there

Надежда, а не страх;

не мрак в душе, а вера

по лютый смертный час питали Ваш талант.

Теперь Вы спрятанный в глубокую пещеру

Where the land throbs with tidal surge and boom,

Thy soul doth breathe some Paradisal air

And Rest long sought thou hast where amaranths bloom.

трясущейся земли невольный арестант.

Зато душа в раю, вне нашей атмосферы,

познала, как цветёт небесный амарант.

Yet even if Death indeed with pitiful sign

Bade us drink deep of some oblivious draught,

Is it not well to know, ere we have quaffed

The soul-deceiving poppied anodyne,

Теперь нас Смерть, взамен душевных пыток,

сосуд забвения зовёт испить до дна

свой опиумный маковый напиток,

но нет забвения, и мысль свербит одна:

That not in vain erewhile we drink the wine

Of life---that not all blankly or in craft

Of evil went the days wherein we laughed

And joyed i' the sun unknowing aught divine?

нет, не напрасно мы хлебнули преизбыток

всей жизни, будто тёрпкого вина.

Мы не прочли пророчивший нам свиток,

но много радостей вкусили мы сполна.

Not so thy doom whatever fate betide

Not so for thee O poet-heart and true.

Who fearless watched, as evermore it grew,

Каким бы ни был грозный приговор,

раз ты - поэт, он не коснётся сердца.

Тень Смерти наползла, грозя ущербцем,

The shadow of Death creep closer to thy side.

A glory with thy ebbing life withdrew

And we inherit now its deathless Pride.

Рок длань свою над Славой распростёр,

но в памяти друзей-единоверцев

твой полный Гордостью бесстрашный взор.